День второй. Здравствуй, вода!

В этот день мы решили, что я поплыву впереди, а Катя – сзади. Логика была простой: мне надо понять, как управлять байдаркой, научиться видеть (читать) воду, да и вообще освоиться. Вообще в байдарке роли логично распределены между всеми членами экипажа: так, передний – это мотор (ему проще грести, вытягивая байдарку на курс и придавая ей скорость) и, как ни странно, вперёдсмотрящий, поскольку ему лучше, чем заднему, видно то, что происходит впереди по курсу и немного по сторонам. Если убрать слова о моторе (ибо гребут в байдарке всё-таки оба), то можно провести ассоциацию со штурманом в авто-ориентировании: читаешь местность, сообщаешь пилоту то, что видишь. На воде такого штурмана официально кличут матросом, а в простонародии – Гребублином. Ибо, помимо смотровых задач, матрос, как я уже сказал, ещё и основной гребец. Задний тоже гребёт, но его задача больше манёвры, чем скорость: одним-двумя взмахами весла он, при желании и должной сноровке, может развернуть байдарку на 180 градусов, если того требует ситуация. А требует она этого или нет – решает как раз-таки он. От его внимания не должно ускользать то, что, в силу особенностей обзора, не заметил матрос (например, камни по бокам от байдарки, между которыми надо лавировать в порогах). И исходя из этого, плюс из той информации, которую ему передал матрос, он принимает решение о манёвре. В общем, пилот практически, если опять к ориентированию возвращаться. На воде же его зовут Капитан, или Гребиблин, – поскольку именно эта фраза от него периодически звучит в адрес матроса. Вот так выглядит классический экипаж двухместной байдарки. И сегодня я, как уже сказал выше, исполнял обязанности гребублина матроса.

Перед спуском на воду я присматривался и прислушивался к остальным экипажам. Солнце светило жарко, поэтому народ одевался довольно легко. Не стал заморачиваться и я: как был в штанах маскхалата «берёзка», так и остался, только штанины подвернул. Ну и футболку оставил ту же, что на мне была. А что? Сверху – солнце жарит, но хотя бы вентиляция есть, а внизу всё плотно закрыто фартуком и юбкой - в общем, баня. Так должно было быть, пока мы не услышали «Ребят, возьмите себе гитару, она к нам не помещается!» Авторами реплики был экипаж Шуи. Посмотрели – место вроде есть, только фартук уже до конца не натягивается. Да и фиг с ним! Вода спокойная, кильнуться не должны. А вода – да она везде в любом случае будет, как только в байдарку сядем. На всякий случай, конечно, привязали всё покрепче, чтобы не потерять. И погребли.

М-да, хорошо, что я сел спереди, а не сзади. Тут совсем другой принцип движения, и после машины надо немного переучиваться, подстраиваться под инерцию воды и лодки. В общем, надо понять те законы природы, по которым мы движемся. А пока идёт понимание, грести ровно не получается: нас мотыляет от одного берега к другому, и попытка выровнять байдарку на скорости только усугубляет мотыляние.  Приходится табанить, а потом догонять. Зато с чтением воды проблем нету: это оказалось не так-то и сложно. Когда ты в лодке, ты, по сути, сидишь на воде, причём посреди воды. И все те мелочи, которые с берега либо не видны, либо кажутся несущественными, видишь довольно-таки хорошо. Правда, различать их тоже я начал не сразу, в результате чего в какой-то момент мы сели на мель. Вернее, как: то, что нас несёт к берегу, я увидел. То, что там мелко, я почувствовал веслом. Но вот скорости реакции против усилившегося течения в тот момент не хватило и, когда мы отчаянно начали грести назад, было уже поздно. Осмотрелись, оценили обстановку: река расходится на два рукава. В одном – том, к которому мы ближе – мощное течение, в другом вода спокойная, но до него ещё плыть надо, против этого самого течения. Попробовали было сначала, но максимум, чего смогли добиться – это просто стоять на месте. Посему развернулись и пошли навстречу тому, что нас ждало за поворотом – то есть камням. Пару раз я почувствовал, как под правой ногой что-то чиркнуло, но, как показал потом осмотр байдарки, никаких последствий для шкуры в этом не было.